Парижский крутой вираж

00:04, 12.04.2013

Директор галереи pop/off/art Сергей Попов о российском рынке современного искусства

Только что завершившая свою работу международная художест­венная ярмарка ArtParis вроде бы не из числа тех, что определяют европейский культурный ландшафт. Местные считают ее вполне локальной, хотя это не идет ни в какое сравнение с тем, что понимают под локальным в России: корейское, китайское, американское, иранское и даже австралийское искусство представлено здесь на множестве стендов. Высок и процент французского, что естественно не только по местоположению ярмарки, ведь и языки, на которых разговаривает современное искусство, в значительной части возникли во Франции.

Ярмарки современного искусства (за исключением многострадальной «АртМосквы») нередко претерпевают ребрендинг, именно это и было в центре ожиданий от нынешней ArtParis, которую впервые возглавил Гийом Пьен, ранее — художественный директор ведущей мировой фотографической ярмарки Paris Photo. Он, также впервые, назначил страну — почетного гостя ярмарки. В следующем году такой страной будет Китай. В этом году — Россия.

В арт-мире случаются коммерческие события, которые влияют на историю. Про некоторые аукционы современного искусства уже сейчас ясно, что они были «поворотными», а стали «легендарными». Вот и эта ярмарка, будучи вполне ординарным явлением внутри страны, для русского искусства оказалась событием знаковым. Ярмарки с нашей страной в качестве почетного гостя уже случались, например мадридская ARCO. Но здесь помимо восьми галерей, согласившихся выступить в рамках отдельной «русской платформы», наши художники были представлены более чем на 20 стендах из 140. Достойная статистика!

В весомом международном окружении они и смотрелись вполне достойно, выгодно отличаясь в лучших образцах концептуальным решением и пластическим качеством. Еще бы, присутствовали едва не все ключевые имена, кроме Кабакова. Художнику, которого лично я считаю самым значительным в современной отечественной истории, — Эрику Булатову парижская галерея Pièce Unique отдала весь стенд. Концептуальный подбор фотографий харьковчанина Бориса Михайлова занимал одну из двух стен огромного бокса Suzanne Tarasiève, на другой уместился объект краснодарской группы Recycle, чья инсталляция «Фасад» встречала публику — а ее было много во все дни — перед входом в Гран-Пале. Несколько галерей выставили серии работ недавно ушедшего Влада Мамышева-Монро. Ярмарка получилась живой и полной открытий, за которыми не ездят на Frieze и FIAC, да, в свою очередь, от тех никто не ждет «России в гостях».

Выбор галерей «русской платформы» (стенд галереи pop/off/art был в центральной зоне из-за наличия берлинского филиала) мог показаться странным и заранее был подвергнут критике: тяжеловесы «Риджина» и «Триумф» от участия отказались, зато прибавились чуждые актуальных контекстов «Эрарта» и «Эритаж». Отсутствие первых никак не сказалось (тех же Пепперштейна, Каллиму и Кулика, недавно показанных в «Риджине», можно было увидеть в Iragui, Anne de Villepoix и Rabouan Moussion соответственно), а уровень задали московская Grinberg Photos (во время ярмарки подоспела новость о включении Бахарева — аккурат на их центральной стенке — в основной проект Венецианской биеннале) и питерская галерея Гисич с двумя главными мастерами Северной столицы — Виталием Пушницким и Керимом Рагимовым.

Но в целом получилось неожиданно неплохо и по-своему оправданно: подлинный срез российского арт-рынка с интересом к началу века, тягой к салонности и запоздалой модой на андеграунд — важные у нас, но совершенно неизвестные в Европе абстракционисты-шестидесятники Вулох и Злотников украшали стенд цюрихской галереи Нади Брыкиной, по масштабам тянущей скорее на музей.

Вообще в Париже можно было бы набрать на пару добротных музеев современного русского искусства — интерес к нему французских кураторов и музейщиков закономерно отметили все участники. Вот только одна категория зрителей, от которой этот интерес также ожидаем, была на ярмарке определенно в дефиците — русские коллекционеры. Из 150 известных мне я не заметил ни одного, кроме тех, что были приглашены моей галереей непосредственно. Как следствие, красные точки отечественным художникам обеспечивала международная аудитория. А представители новых рынков — Сингапура, Ливана, Турции настойчиво предлагали участникам присоединиться и к их ярмаркам, ближайшие «издания» которых, само собой, будут посвящены России.

Впрочем, мне обидно не за пророка, которого, уже понятно, постоянно нет в своем отечестве, а скорее за обеспеченных «дорогих россиян», которые упускают возможность вовремя войти в узкий, но интересный сегмент рынка. Сегодня с ним все ясно: он устоял, несмотря на отдельные крушения и спады, он определенно недооценен и имеет серьезную перспективу. Мешает ему всего лишь то, что на каждого отличного художника у нас сотни «ленивых и нелюбопытных» потенциальных покупателей, у которых найдется еще много причин помимо вечной занятости и отсутствия вкуса не покупать современное русское искусство.